Великое отступление летом 1915 года из Польши и Галиции, несмотря на многочисленные работы о нем, фактически остается белым пятном. Под влиянием послеоктябрьской политической конъюнктуры в историографии сложилось устойчивое мнение: это катастрофа, переломный момент борьбы на Восточном фронте войны, приведший к деградации армии и нарастанию революционной ситуации в России.
Так что же это было – вынужденный стратегический маневр или последствие крупного просчета?
В ходе тяжелейшей и многоступенчатой Горлицкой операции 19 апреля – 10 июня 1915 года, австро-германские войска добились тактических и оперативных успехов, сумев придать им стратегическую окраску. Противник решил окружить русские войска в Польше, нанеся удары на севере и юге «польского выступа», реализовать «Летние стратегические Канны». Именно с июня, после завершения Горлицкой операции русские войска и были вынуждены начать Великий отход. Но отступление проводилось по единому стратегическому плану, русские войска наносили эффективные контрудары. Главная причина отхода – необходимость выровнять фронт и грамотно эвакуировать передовой театр, чтобы не позволить замкнуть в стратегический «котел» армии, находившиеся в центральной Польше.
Огонь по лимиту
В начале июня на 1400-километровом фронте 106 пехотных и 36 кавалерийских русских дивизий противостояли 113 пехотным и 19 кавалерийским дивизиям противника. Его превосходство с учетом наших проблем с материально-техническим снабжением было достаточно ощутимым. Число полевых орудий в русской действующей армии сократилось на 25 процентов, а производство не могло компенсировать даже боевых потерь.
Совещание в русской Ставке 4 июня выявило, что армии Юго-Западного фронта имеют некомплект 170 тысяч человек (пополнение возможно лишь в количестве 20 тысяч бойцов), снарядов и патронов настолько мало, что приходится лимитировать расход боеприпасов (из-за него появилась даже «лишняя артиллерия», хотя число пушек сократилось), ощущался острый недостаток অস্ত্র, обученных резервов и офицеров. Снижающаяся численность боевых частей уменьшала возможности огневой обороны и препятствовала проведению контратак. Ухудшилась маневроспособность.Тем не менее в тот период Русский фронт приковал к себе 1 миллион 333 тысячи германских и австрийских солдат и офицеров (им противостояли 1 млн 690 тыс. наших), в то время как Французский фронт – 1 миллион 800 тысяч военнослужащих противника (против 2 млн 450 тыс. англо-французских при равноценном техническом оснащении).
Решение начать отход, чтобы избежать окружения центральной группы армий Северо-Западного фронта в Польше, было принято на штабном совещании 22 июня в городе Седлеце. Внимание акцентировалось на необходимости беречь живую силу, без которой продолжение борьбы невозможно.
Тактика контратак
Автор концепции активной стратегической обороны в летней кампании 1915 года – главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта (4–18 августа – Западного фронта) генерал от инфантерии М. В. Алексеев предложил следующие тактические приемы: 1) для обороны позиций оставлять минимальное число войск, а остальные сосредоточивать в резерве на главнейших направлениях, где можно ожидать наступления противника; 2) при наступлении противника проводить этими резервами короткие контратаки. Концепция Алексеева вносила элемент активности в пассивную оборону, на которую при наличии слабой маневроспособности и огневого бессилия обрекались русские армии. Противник допускался к позициям почти беспрепятственно, но и потери обороняющихся от артиллерийского огня сводились к минимуму. Контратака восстанавливала положение.
В течение первого месяца Великого отступления русских войск (к началу июля) противник продвинулся вдоль Вислы на 55 километров и вдоль Западного Буга на 35 километров – достаточно скромный результат для двух недель непрерывных боев, начавшихся после завершения Горлицкой стратегической операции.
С началом июля одновременными усилиями двух групп армий, сосредоточенных: одна на фронте Нарева и нацеленная на участок Ломжа – Остроленка – Рожан, другая на южном фасе передового выступа между Вепржем и Бугом, с выходом на линию Холм – Влодава, немцы поставили себе задачей отрезать и окружить русские войска, находившиеся на дуге Нарева – Средняя Висла и между Вислой и Верхним Вепржем. Но армии на флангах «польского мешка» сдерживали противника, а войска в центральной части царства, оставив 21 июля Варшаву, медленно отходили к железной дороге Соколов – Седлец – Луков. К концу июля армии Северо-Западного фронта отошли на линию Осовец – Дрогичин – Влодава – Турийск. Противник оказался не в состоянии быстро преодолеть сопротивление русских войск, которые избежали окружения и благополучно ушли от предполагавшегося разгрома. Но отступать пришлось в крайне неблагоприятных оперативно-тактических и организационных условиях, к тому же подстраиваясь под темпы польской эвакуации.
Вследствие ожесточенных боев некомплект в армиях Северо-Западного фронта, почти не получавших пополнений, возрос с 210 тысяч до 650 тысяч человек. Несмотря на тяжелые условия борьбы с противником, превосходившим в силах и обладавшим неограниченным лимитом боеприпасов при большом числе орудий, ему не позволили ни отрезать, ни окружить ни единой воинской части.
В начале августа неприятель особенно напирал в направлении на Белосток – Брест – Ковель. 26 августа новое руководство Ставки отдает директиву о прекращении Великого отступления и начинает бороться с инерцией продолжительного отхода.
В ходе оборонительно-наступательных операций в августе – октябре 1915-го (Виленская, Луцкая, Чарторийская, наступление на Серете) фронт был стабилизирован по линии Черновцы – Дубно – Пинск – Барановичи – Крево – озеро Нарочь – Двинск – Якобштадт.
Отошли, но не бежали
Великое отступление осуществлялось по плану, поэтапно. Его можно квалифицировать как стратегический откат, маневр, характерный для противоборства массовых армий. Русские войска вели активную оборону, наносили эффективные контрудары. Откат был сопряжен с решением важнейших стратегических задач, главная из которых – эвакуация «польского балкона». Видел это и противник. М. Гофман отмечал: «По-видимому, русские действительно повторяют 1812 год и отступают по всему фронту. Они сжигают сотни поселений и увозят население».
Великое отступление имело для России крайне неблагоприятные как военные, так и экономические последствия. С конца апреля и до 5 сентября 1915 года (падение Вильно) максимальная величина отката русской армии составила до 500 километров. Неприятель полностью отвел угрозу от Венгрии и Восточной Пруссии. Россия утратила важные регионы, сеть стратегических железных дорог, понесла чувствительные людские потери.
Но была спасена армия, и противник не смог добиться желаемого стратегического успеха, даже ценой большой крови. М. Гофман записал в своем дневнике 3 августа (по новому стилю), подводя некоторые итоги действий германских войск на северном фланге «польского балкона»: «На левом крыле Гальвица (армейской группы генерала артиллерии М. фон Гальвица. – А. О.) те 25 000 человек, которые мы потеряли убитыми и ранеными, нам не вернут».
Как ни парадоксально, именно стратегический откат, названный Великим отступлением, ознаменовал крах вражеских планов вывести Россию из войны. Оно позволило сохранить второй фронт борьбы с австро-германцами (смертельный для них самим фактом своего существования), и это обстоятельство лишило Четверной союз даже гипотетической перспективы на успешный исход Первой мировой.